- Она не такая и современная, очнувшись от дремы, ответила словоохотливая женщина. - Когда сделали углеродный анализ, оказалось, что скульптура ровесница этих каменных идолов. Хотя и выглядит как современная. Загадка , да и только. Нам ее привезли совсем недавно, года четыре назад, с какого-то пожара.

          - Что интересно, - продолжала смотрительница, - в музей иногда приходит молодая женщина специально посмотреть на эту скульптуру. Положит цветы, постоит немного молча и уходит.

          Меня заинтересовали ее слова. После командировки, проходив почти неделю в музей, я неожиданно нашел ту, что искал. В один из выходных дней застал наконец у каменной скульптуры стоявшую спиной ко мне худощавую женщину в джинсах и легкой шелковой кофточке. Возле скульптуры лежали цветы. Постояв немного, женщина повернулась, чтобы уйти. Каково же было мое изумление, когда я увидел ее лицо. Это была моя одноклассница Валентина, с которой я давным-давно не виделся. Похудевшая и в то же время ставшая старше и женственней, она выглядела в этот момент как скорбящая мадонна. Она взглянула на меня и, сразу узнав, подошла. После обычных вопросов о жизни и семье я не утерпел и спросил про цветы.

          -Это давняя история, - вдруг погрустнев, с тоской в голосе ответила Валентина, - да и не здесь об этом рассказывать.

          Мы вышли из музея и, пройдя в сквер напротив, сели на лавочку в тени деревьев. Я сгорал от нетерпения, предчувствуя необычность истории. Немного помолчав, она рассказала:

          - Мне никто не верит, уж очень необычно странно все, что произошло. 

Я после окончания института устроилась работать, вышла замуж. Мой муж работал химиком в одном закрытом НИИ. Он был увлеченный человек и занимался своей химией до самозабвения. Мало ему работы в институте, так он еще почти каждый день стал пропадать на даче, занимаясь своими опытами. В то лето он весь свой отпуск провел там, задерживаясь допоздна. Однажды принес с дачи фигурку морской свинки. Это была точная копия животного, даже шерстка на зверьке была выполнена с такой тщательностью, что выглядела натурально. Только присмотревшись, можно было понять , что вся фигурка сделана из камня. Я тогда поинтересовалась, что за мастер изготовил такую замечательную фигурку, которая выглядит как живая. Он, улыбнувшись, ответил, что сам ее сделал. Но я-то знала, что он даже рисует плохо, а уж чтобы скульптурой заниматься - нужна искра божья. 

          Наверное, в то время я была счастливым человеком, поэтому не замечала ничего. Если бы знать тогда, чем он занимается на своей чертовой даче!

          Однажды он пришел в каком-то подавленном состоянии, видимо, что-то не ладилось. С этого вечера стал какой-то не такой. Исчезла веселость, появилась заторможенность. Иногда отвечал на вопросы невпопад. А дня через два попросил мня его подстричь. Его волосы, мягкие прежде, на сей раз поддавались стрижке с трудом. Раздавался такой хруст, как будто я резала наждачную бумагу. Я тогда еще удивилась, спросив его, когда он мыл голову. Но он промолчал. Закончив стрижку, я стала сметать волосы в совок. Они скрипели, как песок. Я опять не обратила на это особого внимания.   

          На следующий день он не пришел после работы домой. Я забеспокоилась. Собрала сынишку и мы с ним пошли на дачу. Домик открыт. Все на своих местах. Мужа нет. Мне бы заглянуть в пристройку, где он обычно занимался своей химией... Но я по легкомыслию опять не сделала этого. Выйдя из домика, по расспрашивала соседей по дачным участкам. Сосед-пенсионер сказал, что видел его два дня назад.

          Тут я всерьез забеспокоилась. Вернувшись домой, позвонила его сослуживцу по работе. Он мне ответил, что его уже два дня как нет на работе.

          Я начала обзванивать больницы, милицию. Ничего. Что я пережила за это время, одному Богу известно. А тут еще через две недели сосед принес весть, что наша дача сгорела полностью. 

          Через некоторое время пришел пожарный инспектор и принес акт о пожаре и изъятии скульптурного произведения искусства с места пожара. Но мне было не до скульптуры. 

          На дачу я попала месяца через три, решив продать участок. Походив по пожарищу, я чисто случайно там, где у нас была пристройка, наткнулась на кусок асбеста, на котором муж проводил свои химические опыты. Механически ковырнула его палкой, а под ним оказалась общая тетрадь со вспученными от воды листами и обгоревшими краями. Я подняла ее , открыла. Это оказался дневник. Принеся домой и очистив от грязи, я положила его, завернув в газету, в шкаф. И только через полгода попыталась прочесть. 

          Почерк у мужа был не каллиграфический, так что многое пришлось почти расшифровывать. Записи пестрели химическими формулами, в которых я -  абсолютный  профан.

          Из дневника я и узнала, какими исследованиями он занимался. Оказалось, что его еще со школьной скамьи интересовал кремний - органические и углеродистые соединения, и на работе он занимался тем же. В своих исследованиях он вышел на какой-то побочный эффект, который превращал эти самые кремневые и углеродистые соединения соединения в жидкое вещество. Но ему было этого мало. В одном месте дневника я нашла запись о том, что это вещество можно вводить в живой организм и клетки будут перестраиваться. Он каким-то образом ввел его в морскую свинку, она превратилась в каменную скульптуру, которую он и принес домой. В дневники по этому поводу была запись: "Сделана половина работы, необходимо чтобы клетки оставались живыми после введения вещества". Для какой цели ему это нужно было, я не знала, пока пока не прочла весь дневник. "Опять неудача, клетки не живут" - писал он в начале. Потом: "Хомяк живет с введенным препаратом уже четыре дня. Каких либо изменений в его поведении я не наблюдаю. Это победа! Сейчас необходимо добиться обратного эффекта... Сегодня проводил испытания хомячка на огнестойкость. В пламени спиртовки ни один волосок на хомячке не только не сгорел, но даже не затрещал. После испытаний животное ведет себя нормально... Необходимо выяснить температурный предел", - писал он в тетради.

          - С этого места шли обгорелые страницы, многие записи обрываются на полуслове, - произнесла Валентина.

          - Последнюю запись в тетради я с трудом разобрала, лист был настолько поврежден, что о смысле иной раз приходилось догадываться.

          "При ...испытаниях хомя... сгоре. Победа! Полная победа! Для наших пожарников это будет прорывом. Ведь они... находятся в любом пламени... не боясь за... жизнь, необходимо провести испытания на ...", - писал он.

          - На этом записи обрываются, - тихо произнесла Валентина, - но догадываюсь, что произошло потом. Последние испытания он провел на себе...

          Но куда он исчез после этого? Где я только не искала. А еще через год я с сыном пошла в музей, и когда мы вышли во дворик, я обомлела - передо мной сидел мой муж. Я все поняла: испытания закончились трагически, видимо, человеческий организм совершенно по-другому реагировал на созданное им вещество. Валентина смахнула набежавшую на глаза слезу, попрощалась со мной и заторопилась на остановку. Я еще минут пятнадцать сидел на лавочке под впечатлением ее рассказа, не веря собственным ушам...

 

 

 

Петр РЕДИН       8.04.99